 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
39
Звуки [дн] в названиях рек Причерноморья (Дон, Днепр, Днестр, Дунай) приводят к осетинскому
слову дон – «вода», «река», а так как осетины – потомки скифов, то эти названия показывают зону
расселения скифов в доисторическую (т. е. не засвидетельствованную письменными памятниками)
эпоху.
Название реки Десны (левого притока Днепра) ставит историка сперва в тупик: десна значит
«правая», почему же это левый приток Днепра? Разгадка здесь в том, что восточные славяне, называя
эту реку, шли вверх по Днепру, а тогда эта река была справа (ср., Цна из Дьсна – правый приток в
бассейне Оки; Шуя – «левая», левый приток в бассейне Волги и т. п.).
Такие названия, как Волоколамск («волок¹ на Ламе»), Вышний Волочек («небольшой волок на
возвышенности»), Брянск (из Дьбрянъскъ, от дьбрь – «дебрь»), Смоленск (от смола), показывают лесные
условия первоначальной жизни тамошних поселенцев и их занятия; такие названия, как Пермь, Муром,
Чудское озеро, указывают на первичное пребывание на этих территориях финских племен: пермь,
мурома, чудь, многие топонимические названия Германии оказываются в основе славянскими:
Бранденбург (Brandenburg) из Бранный бор, Штеттин (Stettin) – ныне в Польше Щецин (Szczecin) из
Щетин (ср. щетина), Штаргард (Stargard) – Старград, Данциг – ныне в Польше Гданьск (Gdan
sk) от
годити – «ждать», ср. Гдыня (Gdynia) от того же корня, Дрезден (от корня [дрязг-], ср. Дрезна из
Дрездна около Орехова-Зуева под Москвой).
1
Где при передвижении «переволакивали» ладьи из одной реки в другую.
В старых названиях районов и улиц Москвы встает реальная история слобод и дорог этого города:
Кожевники, Сыромятники (кожевенные слободы); Сокольники (слобода, в которой жили сокольники;
когда царь с боярами выезжал на охоту, то сокольники – дрессировщики соколов – подавали каждому
из них на руку, на особое кольцо, сокола);
Хамовники (ткацкая слобода; в прошлом ткачи назывались
хамовники); Поварская улица, переулки: Хлебный, Столовый, Скатертный, Ножовый –это «поварской
цех»; Мясницкая – район боен (мясники, торговавшие в лавках у Мясницких ворот, убивали скот около
своих лавок, а отбросы сносили в находившиеся вблизи пруды, отчего последние в то время назывались
не без основания Погаными; в 1703 г. пруды были очищены, убой скота и продажа мяса переведены в
другие места, а пруды стали называться Чистыми – откуда становится понятным современное их
название Чистые пруды); Остоженка (где по прибрежным лугам остожья стояли); Лесная (дорога в
лесу); Палиха (если Палиха, то «где пал прошел», если же Полиха, то «где край поля был»); Тверская,
Дмитровка, Смоленская показывают направление старых трактов на Тверь, Дмитров, Смоленск¹.
1
См. об этом: Сытин П. В. Из истории московских улиц. 3-е изд. М., 1958; Сытин П. В. Откуда произошли
названия улиц Москвы. М., 1959.
Разгадка нарицательного и первоначального смысла топонимических названий дает историку
замечательный ключ к пониманию реальной судьбы народов, их перемещений и периодов владения
теми или иными территориями.
Иное дело ономастика. Имена людей переходят от народа к народу, но носители этих имен не так
долговечны, как реки, моря и города. Поэтому вопрос о разгадке нарицательного значения ономастики
интересен для истории слов, для определения культурных влияний разных народов, а главное как факт
вкуса и моды, что очень интересно в плане «истории нравов» и особенно при изучении языка
художественной литературы.
Имена, даваемые новорожденным, конечно, не связаны с «нарицательным» значением этих слов-
имен, и называющие своих детей родители обычно не знают, что Петр идет от греческого
petros –
«камень», Виктор –от латинского victor– «победитель», что Софья – от греческого sophia – «мудрость»,
Марина
–латинское marina
– «морская», Мария – еврейское «горькая», Матвей – еврейское «дар
божий» и т. п.
Имена дают новорожденным чаще всего в силу традиции или моды; следуя традиции, в генеалогиях
часто повторяются одни и те же имена, обычно в «шахматном порядке» – через одно: Адриан
Алексеевич – Алексей Адрианович – опять Адриан Алексеевич и т. п. Или же появляются на основании
моды новые имена.
Так, в начале
XX в. в России пошла мода на «древнерусские имена» и появилось много Вадимов,
Олегов, Игорей, Людмил
и т. д.;
с другой стороны, во втором десятилетии появилась тяга к
«иностранным», «экзотическим», «шикарным» именам и появились Валентины, Тамары, Изабеллы.
Обе эти тенденции продолжались и в советское время, когда, с одной стороны, умножились Игори и