 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
265
англосаксонского языка, хотя словарный состав его сильно пополнился за счет французского языка, и
французский язык как суперстрат довершил те процессы, которые намечались уже в эпоху воздействия
датского суперстрата. Эта эпоха называется среднеанглийским периодом (XI–XV вв.)¹.
1
Указанное языковое и социальное расслоение прекрасно изображено в романе В. Скотта «Айвенго».
Новоанглийский период начинается с конца XVI в. и связан с деятельностью Шекспира и писателей-
«елизаветинцев». Этот период относится к развитию национального английского языка, так как
средневековые процессы скрещивания уже завершились и национальный язык сложился (на базе
лондонского диалекта).
Лексика английского национального литературного языка прозрачно отражает «двуединую» природу
словарного состава этого языка: слова, обозначающие явления бытовые, земледельческие термины,
сырье, – германского происхождения; слова же, обозначающие «надстроечные» явления –
государственное правление, право, военное дело, искусство, – французского происхождения. Особенно
ярко это проявляется в названии животных и кушаний из них.
Германские Французские
sheep – «овца» (ср. немецкое Schaf)
mutton – «баранина» (ср. фран- цузское mouton)
ox – «бык» (ср. немецкое Ochs)
cow – «корова» (ср. немецкое Kuh)
beef– «говядина» (ср. французское bcаuf) и т. п.
В грамматике основа в английском языке также германская (сильные и слабые глаголы, именные
слова, местоимения), но в среднеанглийском периоде спряжение сократилось, а склонение утратилось, и
синтетический строй уступил аналитическому, как во французском языке.
В фонетике германская симметричная система гласных подверглась «большому передвижению»
(great vowel shift) и стала асимметричной.
Примером третьего пути образования национального языка («благодаря концентрации диалектов»)
служит русский литературный язык, сложившийся в XVI–XVII вв. в связи с образованием Московского
государства и получивший нормализацию в XVIII в. В основе его лежит московский говор,
представляющий пример переходного говора, где на северную основу наложены черты южных говоров.
Так, лексика в русском литературном языке доказывает больше совпадений с северными
диалектами, чем южными.
Северные Южные Литературный
диалекты диалекты язык
пету
х ко
чет петух
волк бирюк волк
р
ига клуня ри
га
изба
хата изба
ухва
т рогач ухват и т. п.
В грамматике, наоборот, в северных диалектах больше архаизмов (особые безличные обороты:
Гостей было уйдено; именительный при инфинитиве переходного глагола: Вода пить), а также больше
глагольных времен в связи с предикативным употреблением деепричастий: Она ушодши. Она была
ушодчи; обычно совпадение творительного падежа множественного числа с дательным: за грибам, с
малым детям, чего нет ни в южных говорах, ни в литературном языке. Но и с южными говорами у
литературного русского языка есть много расхождений: во многих южновеликорусских говорах утрачен
средний род (масло мой, новая кино), формы родительного и дательного падежей слов женского рода
совпали в дательном (к куме и у куме) и др., чего нет в литературном языке. В спряжении глаголов
флексии 3-го лица в литературном языке совпадают с северными говорами (т твердое: пьет, пьют, а не
пьеть, пъють).
В фонетике согласные литературного языка соответствуют северным говорам (в том числе и г
взрывное), гласные же в связи с «аканьем» ближе к вокализму южных говоров (в северных говорах
«оканье»), однако «аканье» а литературном языке иное, чем в южных говорах, – умеренное (слово город
в северных говорах звучит [горот], в южных [орат], а в литературном [горэт]); кроме того, для южных
говоров типично «яканье», чего нет в русском литературном языке; например, слово весна произносится