67
случае подтверждается тезис М. Бахтина о том, что в словесном стиле Рабле нет резкой разницы
между нарицательными и собственными именами, ибо при сохранении формальных различий
внутренняя грань между ними чрезвычайно ослаблена.*
* См. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле. М., 1965. С. 499.
Последующие примеры наглядно иллюстрируют, как Н. Любимов, полностью или частично калькируя
структуру раблезинских неологизмов и значения их составных частей, создает в русском переводе
эквивалентные, неологизмы.
В главе о Пушистых Котах приводится ряд однотипных окказионализмов (во всех примерах
окказиональные слова выделены мною. В.В.);
"Au temps passe, on les appelait Machefoins; mais las! Ils n'en machent plus. Nous, de present, les nommons
mache-levrauts, mache-perdrix, mache-becasses, mache-faisans, mache-poulets, mache-chevreaux, mache-
lapins, mache-cochons; d'autres mets no son alimentes... I'annee prochaine on les nommera mache-etrons,
mache-foires, mache-merdes" (V, 64).*
* Здесь и далее цитаты приводятся по изданиям:
Rabelais Franfois. Oeuvres. Geneve. 1957 (римская цифра указывает том,
арабская страницу); Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. / Пер. сфр. Н. Любимова. М., 1956.
У простого немотивированного слова содержательны значения, а его внутренняя форма представляет
собой бессодержательный, непонятной, как бы сведенной к семантическому нулю (стул, стол, дом и
т. п.). У окказионального слова содержательны и значение, и внутренняя форма (джазостойкость,
камзоловладелец, неувольняемость, носорожность из газет). Но значение окказионализма
складывается не только из смысла составных частей такого слова, т. е. не только определяется
содержанием внутренней формы окказионализма, оно зависит от контекста. Можно сказать, что
значение индивидуально-авторских неологизмов формирует их внутренняя форма и контекст.
Двойственная природа значения окказионального слова позволяет переводчику калькировать
авторские неологизмы и создавать свои окказионализмы, сообразуясь с требованиями контекста.
«В былые времена их называли сеноедами, но, увы, сена они уже больше не едят. Мы их зовем
зайцеедами, курапоткоедами, бекасоедами, фазаноедами, цыплятоедами, козулеедами,
кроликоедами, свиноедами, иной пищи они не потребляют... На будущий год их станут звать
котяхоедами, дристнеедами, г...едами» (628).
В притче о жеребце и осле обыгрываются два других окказионализма:
« Baudouinez vous rien ceans, vous autres messieurs les cheval?
Quel bandouinage me dis tu, baundet? Demandait le chevaux?
Je demande: Roussinez vous point ceans, vous autres, messieurs les roussins?
Parle bas, boudet... Nous n'osons ceans seulement... uriner ...» (V, 42).
« Уж верно, вы, господа кони, тут осликаете?
О каком осликанье ты толкуешь, осел? спросил конь...
Я спрашиваю: Жеребцуете ли вы тут, господа жеребцы?
Тише ты, осел!... Мы отваживаемся только... помочиться» (614).
Братья Распевы, выказывая свое пренебрежение к враждебной фортуне, противофортунили (660)
contrefortunaient (V. 117); монахи, по словам Гаргантюа, только терзают слух жителей
дилинбомканьем (129) своих колоколов trinqueballer (I. 180). В последнем примере калька
относительная: окказиональному глаголу соответствует именной неологизм. Вот еще примеры
лексических калек: харкальчицы (там же) toussoirs,
пантобес (625) pantodiable (V. 59),
капюшонарный (393) capuchonnaire (III. 203), гераклитствующий (83) heraclitisant (I. 95),
железоплодные (619) ferrementiportes (V. 48), уфонаренный (583) lautarne (IV. 225). Все это
были примеры полных и частичных лексических калек.
В других случаях Н. Любимов исходит из общего значения окказионализма оригинала, но, сохраняя это
общее значение, не копирует внутреннюю форму раблезианского слова. Иначе говоря, отказывается
от признака или образа, заложенного в слове автором, и придумывает свой признак или
образ,
которые, однако, имеют в известных пределах то же значение, что и оригинальные. Переводчика вы-
нуждают отказываться от структурно-смыслового калькирования окказиональных слов оригинала и
придумывать соответствия, исходя из их общего смысла и стилистической функции, следующие
причины:
во-первых, несовпадения внутренней формы обычных слов и фразеологизмов в
сравниваемых языках, что приводит к несовпадению признаков и образов, которые кладутся в основу
|