 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
22
врага (как в инвективе) в сатире происходит его символическое «уничтожение
смехом». «Врагом» же для сатиры как компенсатора романтики потенциально является
реальность в целом (особенно социальная реальность) как нечто несоответствующее
или противоположное идеалу. Отсюда и существование сатиры в паре именно с
романтикой: эмпирическая действительность идеально преодолевается в романтике,
осознается как низменная по сравнению с идеалом, а значит, заслуживающая не
столько серьезной ненависти (инвективы), сколько уничижительной насмешки.
Смеются не над всяким врагом, но прежде всего над тем, над которым ощущают
превосходство, хотя бы моральное.
В силу значительной близости рассмотренных выше двух пар
(героика/инвектива и романтика/сатира) между ними часто происходят интенсивные
взаимодействия: так, они легко меняются компенсаторами — героика сочетается с
сатирой, а романтика — с инвективой. Первый случай можно наблюдать, например, в
отечественном искусстве плаката времен Гражданской и Великой Отечественной войн
(«Окна РОСТа», карикатуры Кукрыниксов и т.п.), второй — в политическом искусстве
многих представителей романтической и неоромантической школы (К.Ф.Рылеева,
А.Шенье, М.Горького и др.). Возможно совмещение эмоционально-ценностных
ориентаций одного знака, что также очень ярко проявляется в художественных
произведениях — так, в знаменитой светловской «Гренаде» героика выступает в
теснейшей связи с романтикой; в рассказах А. Аверченко из сборника «Дюжина ножей
в спину революции» сатира сочетается с инвективой.
Позиция 5 — сентиментальность и цинизм. Сентиментальность в дословном
переводе с французского значит чувствительность; она предполагает весьма развитую
эмоциональную сферу в культуре как отдельной личности, так и более крупных
образований. О сентиментальности как особой эмоционально-ценностной ориентации
много говорили как деятели культуры (прежде всего писатели, которые принадлежали
к направлению сентиментализма — Ж.-Ж.Руссо, Л.Стерн, Н.М.Карамзин), так и
искусствоведы, изучавшие это направление. Сентиментальность фактически пред-
ставляет собой одно из первых проявлений гуманизма, но очень своеобразного. В
отдельных случаях жизни почти каждому человеку случается проявлять
сентиментальность — так, большинство нормальных людей не могут пройти
равнодушно мимо страданий ребенка, беспомощного человека или даже животного,
что и отражается, например, в литературе: «Муму» Тургенева, «Бесприданница»
Островского, «Спать хочется» Чехова, «Девочка со спичками» Андерсена и т.п. Когда
же сентиментальность становится доминантой культуры, ее значение несколько
меняется. Центром этой эмоционально-ценностной ориентации становятся сам субъект,
сама способность к сопереживанию, чувствительность как таковая. Сентиментальность
как способность «жалеть» весьма часто совмещает в себе субъект и объект (человек
жалеет самого себя; это чувство, по-видимому, знакомо всем по детским годам). Но
даже если сентиментальная жалость направлена на явления окружающего мира, в
центре всегда остается реагирующая на него (умиляющаяся, сострадающая) личность.
При этом сочувствие другому в сентиментальности принципиально бездейственно, оно
выступает своего рода психологическим заменителем реальной помощи (таково,
например, художественно выраженное сочувствие крестьянину в творчестве
А.Н.Радищева и Н.А. Некрасова). В своем крайнем пределе сентиментальность доходит
до откровенного самолюбования, когда весь внешний мир целиком становится лишь
поводом для эмоциональной рефлексии субъекта. В несколько заостренной форме, но
очень верно по существу такого рода сентиментальность показал Достоевский в романе
«Бесы». О статье писателя Кармазинова там сказано так: «Он описывал гибель одного
парохода... чему сам был свидетелем и видел, как спасали погибавших и вытаскивали